13.04.2013 

Возможно, он и фантастический красавчик и, по слухам, получает 20 млн. долларов за фильм, но его до сих пор преследует его темное прошлое. 

Джерард Батлер, шотландский актер, который сделал отличную карьеру в Голливуде и, как говорят, встречался со всеми обычными в таких случаях подозреваемыми (Дженифер Энистон, Кэмерон Диаз, несколько супермоделей и т.п.), и ни с одним из тех, кто выглядит как «человек, похожий» на Вупи Голдберг, Денни де Вито или Бородатая Дама. И это очень огорчительно, потому что такие слухи были бы гораздо интереснее. 

Я так же читала, что за фильм он получается 20 млн. Долларов. Двадцать миллионов! Джерри, любовь моя, говорю я ему, что ты делаешь? Не снимай фильм без меня! И, говорю, я сделаю это за 10 миллионов с полным раздеванием и всем остальным. 

Он говорит: «С полным раздеванием я бы взял меньше! Мне это нравится. Что? Ты думаешь, я бы взял больше, если бы пообещал раздеться?» Он продолжает: «Ха!» И затем говорит: «Слушай, я никогда не получал 20 миллионов за фильм, честно. Если бы это было так, я был бы счастлив об этом заявить, потому что это звучит шикарно. Но это не так, и я не знаю, откуда взялась такая цифра. Теперь я понимаю, почему моя мама все время твердит: «Эй! А как насчет дома в Тоскане и еще одного на Ямайке?». Она, похоже, тоже читала эти статьи». 

О, миссис Батлер! Будет вам Тоскана и Ямайка, но потом я отберу их у вас. Корнуолл, однако, тоже приятное место. Как и Пембрукширское побережье… если только нет дождя…но на это не рассчитывайте. 

Итак, мы встретились в отеле в центре Лондона, якобы для того, чтобы обсудить его последний фильм, за который, как уже выяснилось, он НЕ получил 20 миллионов. А называется он «Падение Олимпа» - твердолобая фантазия на тему захвата Белого Дома, который в итоге вполне может оказаться наихудшим фильмом, который я когда-либо видела. (Открою тайну: я не смотрю много боевиков, не мой это жанр. А потому, он может оказаться еще хуже). 

Во всяком случае, будучи по природе своей трусоватой, а также еще и притворщицей, я надеюсь, что нам удастся провести этот час без упоминания фильма – слон в посудной лавке! – или критики в целом (еще один слон! Два слона в одной комнате!). Таков был мой план, разумный план любого притворщика, поэтому я сразу завела  разговор о том, как он фантастически выглядит и о том, что он красавец, что на самом деле и есть правда. Он хорошо сложен и у него пронзительно голубые глаза. 

Я спросила: «Вы воспринимаете себя как фантастического красавца с пронзительно голубыми глазами?». 

Он пытается увильнуть, но не удачно: «Да-а-а…я не думаю… хм…». Он быстро сдается и говорит: «Да, воспринимаю». И это во мне вызывает уважение. Я ему говорю, что он напоминает мне Джеймса Макавоя, но только более мускулистого, что есть физическое сходство, но он сомневается. 

«Возможно, это потому, что мы оба шотландцы?» 

«Что-то общее в улыбке», - говорю я. 

Он говорит с энтузиазмом: «Он один из моих любимых актеров. Он всегда делает то, что надо, и он хороший парень, по-настоящему милый. Мне нравятся актеры, которые могут уходить в тень, оставаясь в то же время милыми людьми и которые не испытывают желания быть самодовольными дураками». 

Под «всегда делает то, что надо», думаю, он имел в виду сделать разумный выбор в профессии. 

Ролями Джерарда в фильмах-прорывах были Призрак в «Призраке Оперы» и весь смазанный жиром и как бы колотящий себя в грудь царь Леонид из «300», что было довольно интересно. 

Но его выбор не всегда отменно блестящий. Есть несколько романтических комедий, таких, к примеру, как «Охотник за головами» с миссис Энистон, который я скачала, но смотреть не смогла, особенно после того, как стало понятно, что герой Джерарда похищает женщин из-за заработка. Джерард, по-видимому, тоже все это понимает, а также понимает, то, что в 43 года не успевает что-то с этим сделать. 

«Я чувствую», - говорит он. – «Как выйти из полосы… О, мой Бог, мне нужно выражаться осторожнее, но…из полосы неудачных фильмов. Иногда это моя вина, иногда нет. Я не могу назвать фильм, но есть один, где как я думаю, должен был быть другой режиссер, а в еще одном режиссера нужно было отстранить совсем, потому что у него была болезнь Альцгеймера. И когда вы хотите сделать несколько фильмов в Голливуде с небольшим бюджетом, вы должны быть осторожны».

«Но ваши фильмы всегда делают кучу денег, не так ли?» 

«Не все. И не те, о которых я говорю». 

«Вам нужно поработать с Тарантино», - с готовностью сказала я. – «Он может вытащить любого. Он смог успешно заново открыть Кристофера Биггинса». 

Он говорит: «Меня по-настоящему бесит, когда говорят «просто поработай с Полом Томасом Андерсеном или Квентином Тарантино». Это не так уж и просто». 

Вскоре выясняется, что он не считает «Олимп» одним из своих неудачных фильмов и с гордостью заявляет: «Я принимал участие в нем от начала и до конца, предложив сделать его Энтони Фукуа и включив его в команду. Я очень много работал над сценарием, рвал его в клочья и снова переписывал, на самом деле наращивая мясо на кости, стараясь придать ему более реальное звучание и увлекательность боевика с потрясающими впечатлениями». Появилась опасность, что мы окажемся супротив «слоновьей головы», но к счастью, мне удалось предотвратить катастрофу, применив на практике тактику, называемую «быстросменитемудажееслитебяпосчитаютсумасшедшей». 

«Вы умеете готовить?» - спросила я. 

«Умею ли я готовить?» - повторил он.

«Да, умеете ли вы готовить?»

«Хм… нет…совсем нет». 

Это было скупо, но, думаю, все обошлось. 

У Джерарда Батлера очень интересное прошлое, о котором вы уже, наверное, читали, если вы один из поклонников, которых весьма много. На фейсбуке есть такие странички, как «Джерард Батлер мой муж…но пока он об этом не знает», «Джерард Батлер может сделать тебя беременной только прикоснувшись», и «Nutella на Джерарде Батлере», который, вероятно, должен быть самым вкусным. 

Но вот история его прошлого, которую я вкратце излагаю. Ок, все началось с родителей, Эдварда и Маргарет, которые уехали из Пейсли (Шотландия) в Монреаль (Канада), когда Джерарду было 6 месяцев. Через полтора года брак распался, и Маргарет вернулась в Пейсли с тремя детьми. И стала брать уроки предпринимательства. Джерард не виделся с отцом 14 лет. Их встреча, говорит он, когда отец просто однажды появился, всколыхнула в нем «чертову бурю». И когда Эдвард, который был букмекером, умер два года спустя, Джерард слетел с катушек и начал пить. Студент правовед Университета Глазго был отчаянно пьющим и пропил свою ученую степень. Он мог разбить бутылку о свою голову. Он бросался под машины. Однажды он проснулся в Париже, за несколько миль от того места, где он находился в гостях, весь в синяках и ссадинах , и не мог понять, что происходит. Он пропивал свою первую работу в качестве стажера адвоката по гражданским делам в Эдинбурге до того момента, пока его не выгнали за неделю до сдачи экзамена на квалификацию. 

«Вы глупый мальчишка», - говорю я ему. – «Если бы вы упорно продолжали вы, возможно, к настоящему моменту предъявляли бы иски от чьего-либо имени к огромному количеству людей. Только подумайте, что вы упустили». 

Он говорит: «Пару недель назад я был у врача, и выяснилось, что во время съемок «Олимпа» я сломал две маленькие косточки в шее". 

«Господи!» - говорю я. 

«Это ерунда», - говорит он. - «Я даже не заметил. Это обнаружилось совсем по другой причине. Но это как раз такой момент, когда ты думаешь, что должен был остаться на кабинетной работе. Быть героем боевика – опасная работа. Я чуть не утонул в «Покорителях волн»!». 

Оставшись без работы, он решил переехать в Лондон в надежде стать актером. 

«Почему? Почему актером?» 

«Это всегда было моей мечтой, с малолетства. Я смотрел фильмы, в основном американские и был настолько поглощен этим, что единственное, чего мне хотелось это оказаться там. Я хотел быть частью этой романтики и фантазии, быть тем самым воином или тем страдальцем, у которого, в конце концов, все складывается хорошо». «Может быть, вы не хотели прожить историю своей собственной жизнь?» - предположила я. 

«Думаю, это очень верное замечание. Или, возможно, я хотел съесть свой кусок торта, проживая и собственную историю и чью-то еще. Этот вирус нападал на меня каждые два года. Я помню, когда вышел «Бриолин», я пытался заставить маму зачесать и набриолинить мне волосы, а они были недостаточно длинными для этого, и я кричал на нее: «Сделай это! Сейчас же сделай!». 

«Какой первый фильм вам запомнился?» 

«Челюсти». Я ходил на него с мамой, а когда дело дошло до момента, где Ричард Дрейфус находится в лодке, а голова акулы влезает в пробоину, я впал в истерику, и ей пришлось вывести меня из кинотеатра». 

Он говорит, что пробовал в «Олимпе» вставить такой момент, чтобы все с мест повскакали. 

«Мне нравится находить что-то, что заставило бы зрителя подскочить, но я смотрю, где это в тему, так что использую это аккуратно». 

Итак, чем же питается Джерард Батлер, если сам он не готовит? 

«Это будет скучно…» 

«Миска каши? Бутерброд?» 

«…все, что я ем, готовит повар». 

Он бросил пить в 27 лет. 

«Вы помните», - спрашиваю я. – «Когда вы пили в последний раз?» 

«Я был в Камден», - говорит он. - «И у меня было сумасшедшее приключение с двумя сестричками из Глазго, с которыми я дружил. У нас была ночная гулянка и одна из сестер просто слетела с катушек, и я не знал, отчего. А другая сестричка себя тоже не контролировала и рыдала, повторяя: «Я не знаю, что с ней…». И я, помниться, подумал, сколько еще вот таких безумных ситуаций должно со мной случиться? Это ведь не я, и это не то место, где я должен быть. Когда я проснулся на следующее утро, то не узнал себя в зеркале. Я не узнавал ни свое лицо, ни свою личность. Кто это? Что с тобой случилось? Я пошел в паб, взял пиво, сел и смотрел на него, но не мог его пить. Все же я сделал глоток и тут же отправился в туалет и выдал все обратно. И тогда я сказал: «Вот и все». И это был последний раз, когда я выпивал".

«Считаете ли вы», - спрашиваю я. - «Что ваше пьянство – это результат того, что отец вас, по сути, дважды бросил, сначала, когда ушел, а потом, когда умер?» 

«Это было причиной большой печали и неуверенности в себе». 

«Он объяснил, почему не общался с вами все эти годы?» 

«Думаю, у него были для этого причины, к тому же он повторно женился и у него был ребенок». 

«Вы любили его?» 

«Да. Он был сумасшедшим, в хорошем смысле. Он был невероятно интересный рассказчик, очень умный и в то же время законченный трепач. Его рассказы были замечательными и временами оказывались правдивыми, но чаще они были сильно приукрашены, хотя это как раз и нравилось». 

«У него ведь был шляпно-зонтичный магазин в Торонто, так?» 

«Да. Он проводил в нем целый день, со шляпой-зонтиком на голове. Он был чокнутым, но у него было доброе сердце и он хотел, чтобы люди были счастливы. Он по-настоящему никогда не знал, как о себе позаботиться». 

«Это все как-то затронуло вас?» 

«Это сделало меня очень зависимым от мамы, в хорошем смысле, потому что у меня замечательная мама».

«Та, что заслуживает Тосканы или Ямайки?» 

«Да! И я всегда боялся ее потерять. Раньше у меня даже ночные кошмары были по этому поводу. Что-то вроде я на берегу, упираюсь в борт какого- то судна, но оно никак не едет, а мама вроде как зовет меня, но я не могу до нее добраться. Это заставило меня быть тем, кто всеми силами старается привлечь к себе внимание. Я был младшим в семье и всегда говорил маме: «Скажи, что ты любишь меня больше всех». И она всегда отвечала: «Я люблю вас всех одинаково». А я говорил: «Я знаю, что ты должна так отвечать, но признайся, что меня ты любишь больше». 

Я ему говорю: «Может быть, вы хотели стать актером именно потому, чтобы быть любимым большим количеством зрителей? Вуди Ален как-то сказал, что делает так много фильмов потому, что не знает другого способа справиться с депрессией. Это на вас похоже?» 

«Да, похоже». Мои агенты сказали бы, что я счастлив, когда работаю, но это нелегко». 

«Работать легче, чем не работать? Вы не можете оставаться наедине с самим собой? Вы себя любите?» 

Он сказал, что ненавидел себя в те годы, когда выпивал, и, чтобы «оставить весь этот мрак позади требуется время», и еще, что есть нечто, что он унесет с собой в могилу. 

Теперь я понимаю, что быть занятым для него намного важнее, чем то, чем он будет занят. Он действительно пытался все время работать. Это что-то типа терапии. 

У него были индивидуальные сеансы с Дипак Чопра. Он верит в то, что если представить себе то, что ты хочешь, то, вуаля, это сбудется. Он чувствует, что необходимо что-то менять, но сможет ли он? Он действительно полагает, что у него отличная карьера. 

«Сейчас я рассматриваю один из самых лучших сценариев, какие я читал за долгое время». 

«Хотелось бы увидеть вас в чем-то более спокойном», - говорю я. 

Он говорит, что один из сценариев «даст ему «хорошую возможность роста», но тут же добавляет: «Не то, чтобы я хотел прекратить сниматься в боевиках и приключенческих фильмах». 

К этому времени я уже чувствую себя достаточно храброй, чтобы затронуть одного из «слонов», и я спрашиваю: «Вы читаете рецензии?» (Готовясь к интервью, я прочитала довольно много и испытывала дикую досаду за него. За «Голую правду», романтическую комедию с Кетрин Хейгль, он был обвинен Уоллстрит Джорнал в упивании женоненавистничеством и заслуживающим осуждения. А НьюЙоркер писал об «Охотнике за головами», что результат ниже всех стандартов. Можно было продолжить, но, думаю, достаточно). 

Он говорит: «Я стараюсь читать только положительные и предполагать, что и все остальные такие же». А затем: «Да нет, я многое узнаю из отзывов. Иногда пишут злобно и средненько, но я также вижу и конструктивную критику, которую я признаю и принимаю во внимание». 

Он признаю, но я не знаю, насколько часто это приводит к успеху. Он говорит, что «Власть огня», который повсеместно критиковался, шел в Америке в 300 кинотеатрах и везде зрители кричали и аплодировали, воспринимали на «ура» и с удовольствием. Он говорит, что «Проповедник с пулеметом» (про который НьюЙорк Таймс написала, что он слишком реалистичен, чтобы быть хорошим), имел плохой прокат. 

«Знаете, на фестивале в Торонто зрительный зал устроил десятиминутную овацию и я никогда не чувствовал такого прилива сил, как тогда. Но его пустили в прокат как боевик, и он не принес хороших сборов. За это очень обидно, потому что все решили, что мы сняли провальный боевик. Но на самом то деле это реальная история бывшего наркомана, который, став христианином, построил в Судане детский дом. Я вложил в эту роль так много, я был так расстроен неудачей, что после первых двух интервью я плакал». 

Время нашей встречи подошло к концу удивительно быстро, но он хотел поговорить еще. 

«Еще пять минут!» - крикнул он пиарщикам. 

И, хотя я не узнала много о его личной жизни, кроме того, что у него есть дома в Нью-Йорке и в Лос-Анджелесе, и он продал дом в Хемпстеде («Я никогда там не бываю»), я могу вам рассказать, что он кое с кем встречается. И этот кое-кто гораздо реальнее, чем Дженифер и Кэмерон, с которыми никогда ничего не было. 

Я говорю, что жаль, что он уже не один, и что он произвел на меня такое большое впечатление, что я готова предложить свою кандидатуру на роль его девушки. Это предполагает полную обнаженность в роли и я боюсь, что я бы настояла на этом, так же как и на банке с Нутеллой, а взамен у меня  есть кое-что. К примеру, я хорошо готовлю лазанью.

«Вы хорошо готовите лазанью?» 

«А вы любите лазанью?» 

«Я люблю лазанью». 

«Ваш повар не готовит вам ее? Зачем нужен повар, если он не готовит лазанью?» 

У него не было ответа на этот вопрос, просто потому, что на этот вопрос ответа нет, и я ушла, унося с собой своих «слонов». Довольно трудно работать со «слонами» в одной посудной лавке. Но, как оказалось не так уж невозможно, как я думала. Можно даже рассматривать это как мастер-класс по данному виду искусства.

Перевод marina