Arizona Tribune
10.04.2005.
автор: Дженифер Хант.

Расстройство, которое можно назвать "маниакальная привязанность к актёру", обрушивается на страну. Этим недугом можно объяснить, почему обычные в других ситуациях женщины проводят невероятное количество времени, хитроумно выдумывая извинения за сорванный романтический обед со своими мужчинами, чтобы тосковать по своей нынешней навязчивой идее возле большого экрана.

(Мужчины, пожалуйста, не вмешивайтесь! В конце концов, мы притворяемся, что не замечаем, как вы начинаете заикаться, когда мы спрашиваем вас, привлекательны ли мы, как Анджелина Джоли).

Ранее в этом году я стала свидетельницей того, как группа МПА, состоящая из женщин со стеклянными глазами снова и снова выстраивалась в рядя, чтобы посмотреть на Джерарда в роли трагического Призрака в "Призраке Оперы".

Сейчас, стоило только женщинам расслабиться и подумать, что можно спокойно ходить в кинотеатр без запасов бумажных платочков, выходит самый последний фильм Батлера, "Дорогой Фрэнки", премьерный показ которого намечен на пятницу в Valley. Это история матери-одиночки (Эмили Мортимер), нанявшей незнакомца (Батлер), чтобы тот сыграл роль отца, которого она придумала в письмах к своему девятилетнему глухому сыну Фрэнки.

На днях Джерард отвёл несколько минут для разговора о своей собственной трагической личной жизни, о своих подозрениях, что Призрак был наивным человеком и о многом другом.

В.: Как вы раскрывали своего персонажа, чтобы показать зарождение привязанности к Фрэнки, несмотря на то, что изначально у него [Незнакомца] не было такого намерения, он был лишь наёмником?..

О.: Ну, это интересный вопрос, потому что Незнакомец и не думает о романтике сначала. Когда его наняли для выполнения задания (притвориться отцом Фрэнки), это было обычным деловым соглашением, у него не было намерения очароваться или эмоционально привязаться. Думаю, что его увлечение Лиззи – это отношение, рождённое двумя раненными сердцами.

В.: Ты считаешь, что должен достичь сильной физической связи с исполнительницей
главной роли, с которой в данный момент работаешь, чтобы публика поверила в ваши отношения, или связь может быть притворной?

О.: Несомненно, сильная связь с коллегой по съёмочной площадке очень помогает. Дружеская это привязанность или любовная – важна любая связь, на которой играешь. Эмили мне всегда нравилась как актриса, и в первую минуту, когда я узнал, что она будет играть в этом фильме, я подумал: "Это будет отличный проект". (Раздаётся шум многочисленных, неистово звонящих телефонов). Знаете, люди просто кидают у меня эти свои штуки и сейчас у меня полно звонящих телефонов, которые мне не принадлежат. Это сводит меня с ума. Хм, так о чём я говорил?

В.: Тебе всегда нравилась как актриса Эмили Мортимер.

О.: Да, во время второй нашей встречи мы замечательным образом сошлись. Она самая классная актриса, с которой я когда-либо работал, самая спокойная, забавная и понятливая. Её великолепие помогло мне проще сыграть мою роль, особенно в сцене, где мы целуемся.

В.: Я никогда не видела такой драматической сцены с поцелуем с таким незначительным реальным контактом.

О.: Он очарователен, правда?

В.: Да, поцелуй несомненно был лучшей частью фильма (сконфуженное, нервозное покашливание). Во всех твоих последних фильмах ты играешь одиноких людей. Тебя привлекают такие роли или кастинг-режиссёры видят в тебе что-то такое?

О.: Вероятно, и то, и другое. Я люблю играть персонажей "на грани", будь то некое психологическое расстройство, или оскорбление, или, наоборот, нечто классное или сексуальное.

В.: Это всё романтические роли, но ни в одном из них у тебя не было девушки.

О.: Да, как и в моей жизни. На самом деле я никогда не задумывался об этом. У меня действительно никогда не было девушки в этих фильмах. Так было в "Дракуле", и в "Аттиле" тоже самое. У меня был замечательный мини-сериал "Присяжные", но и там было что-то подобное.


В.: Спасибо за погружение в некоторые личные вопросы. У Призрака были извращённые наклонности, он полюбил девушку гораздо младше себя. Как много было Джерарда Батлера в изображении этих наклонностей и как много игры?

О.: Позвольте сказать, я считаю, что Кристина была с каждым в этом оперном театре (смеётся), но она хорошо это скрывала. Она была большой стервой (прим.перев. – Джерри на самом деле употребил гораздо более звучное слово, но оставим это на его совести; при всей моей "любви" к Кристине я не могу сказать дословно ), вот поэтому Призрак и хотел её.

В.: Он казался неопытным, но, может, ты скажешь...

О.: Думаю, он был невинен (прим.перев.( )- в физиологическом смысле... да что это со мной сегодня такое – даже иносказательно выразиться нормально не могу:-)) и он точно знал, что Кристина могла бы научить его паре приёмов... Вы спрашивали, как много от меня было в Призраке?

В.: Да, да.

О.: Призрак – это некто, наполненный страстью, некто с невероятной темнотой внутри и он ужасно искалечен. В конце концов он был обречён, и, несомненно, в полной мере я всё это чувствовал в себе.

В.: Как думаешь, он сожалел, отпуская Кристину?

О.: О, у него разрывалось сердце! Это самый печальный момент фильма и сценической постановки. Думаю да, он мог сожалеть о своём решении временами. Но
он должен был сделать это. И это настолько красивый, нежный момент, когда он  понимает, что обречён быть одиноким, никогда не иметь человеческой любви, связи, любовных отношений, которых он хотел. Но я уверен, что если бы Кристина осталась с Призраком, эта история никогда не стала бы такой популярной.

В.: Над чем ты сейчас работаешь?

О.: У меня много времени, чтобы хорошо подумать, но я надеюсь приняться к концу лета за следующий определённо сильный проект о шотландском поэте Роберте Бёрнсе. Джулия Стайлз собирается заняться им.


Перевод Vita, мьюзикалс.ру