Brisbane Courier
10 декабря 2004
Helen Barlow
Он Джерри
для своих знакомых и почти для всех, кто имеет с ним дело. И все же, независимо
от того, насколько приветлив Джерард Батлер лично, роль в кино-версии
«Призрака Оперы» явилась для 35-ти летнего уроженца Глазго рубежом: слава
или отказ. Мускулистый, с властным подбородком и проникновенными
зелеными глазами, его можно было бы сравнить с Расселом Кроу, у них
обоих есть бурное, сильное культурное наследие для продвижения.
В
Шотландии много тяжелой работы,- парирует уехавший актер, чей акцент
так же невнятен, как туман на озере Лох-Несс. «Вы должны придти в
Club Exchange в Глазго в пятницу вечером». Отношение к шотландцам как
к стоикам исходит из их истории, затруднений, войн и борьбы.
«Причина, по которой многие шотландские актеры преуспели, в том, что в
нас также много страсти и чувствительности. И безумия также. Мы чаще
идем до конца, честно говоря, чем средний американец, и поэтому у
нас больше жизненного опыта, и мы можем больше сказать в кинематографе.
Конечно,
у Батлера больше жизненного опыта для продвижения, чем у среднестатистического
актера. Выздоравливающий алкоголик, который, по его собственному
признанию, был однажды «низким и грязным» певцом в группе Скорость (Speed),
он был близок к получению степени юриста, когда Стивен Беркоф нашел его
в кафе и дал ему роль.
«Честно говоря, я делал карьеру, которую не
хотел делать,- говорит он.- Когда я решил заняться актерством, я был
фактически уволен из юридической фирмы из-за проблем с выпивкой. Это
действительно становилось серьезно. Мне оставалась неделя до
получения степени после 7 лет учебы, и они уволили меня».
«Это
только показывает красивую симметрию жизни, потому что я не хотел быть адвокатом.
Я знаю многих людей, которые стали адвокатами, теперь им по 35, 40, 50.
Они никогда не хотели быть юристами, но не ушли. Фактически, это было скрытым
благословением. На следующий день я собрал чемоданы и переехал в Лондон и
сказал: «К черту, вы разрушили свою жизнь, так почему бы мне не стать
звездой».
Рисковый, авантюрист по своей природе, Батлер был соблазнен
разнообразием ролей. Используя свой талант, чтобы копаться в темных
сторонах, он был привлечен к ролям, которые очень часто удивляют, так
что трудно сказать, хороший он парень на экране или плохой.
Конечно,
он charmed the socks off Angelina Jolie in Tomb Raider: The Craddle of Life
before putting in the boot, и зрители не были уверены, был ли он столь
же благороден, как во «Власти огня и «В ловушке времени».
Но он
был. Это своего рода двойственность, которую он смог привнести и в образ Призрака,
изуродованного музыкального гения, который скрывается в Парижской Опере,
жаждущего любви красивой певицы (18-ти летней Эмми Россум из Day After Tomorrow).
Задействовавший более молодых актеров, чем было первоначально
запланировано, и снятый среди замечательных декораций, Призрак –
история, которая управляет полной гаммой (чувств). «Это мрачно и
грустно, и сексуально, и страстно, и музыкально,- говорит Батлер,
который смеется над мыслью, что он фактически должен был петь,
поскольку пение – то, к чему он не относился серьезно в прошлом.
«когда я был в рок-н-рольной группе, я учился на адвоката днями, и был жалким
подобием Джима Моррисона по ночам. Я думаю, так или иначе, я был им». «Фактически,
меня выгоняли из-за трех моих собственных песен. Однажды я спел их,
стоя на улице, крича и вопя, в то время как на самом большом нашем выступлении
меня дважды выгоняли со сцены, потому что я слишком кричал на зрителей.
Я помню то выступление, это был один из наших последних концертов». Изменился
ли он?
«Да, полностью. Вы знаете, я рассказываю эти вещи легко и в
шутку, но это были очень тяжелые времена для меня, как для личности и
я изменился».
Приняв роль, где нужно петь, когда полпланеты
услышали его в мюзикле Эндрю Ллойда Веббера, он должен был совершенно
изменить свое отношение к голосовым связкам.
«Я был удивлен тем
насколько быстро я продвигался в пении,- говорит он,- но в то же
время я был удивлен и тем, сколько нужно работать».
Хорошо зная, что
никогда не получит премию, он все же стремился найти баланс между
наличием эмоций и качеством исполнения (между пением и игрой).
«Некоторые вещи я пел четыре раза в день. Рано утром я пел с моим
педагогом по вокалу, затем я шел на студию и пел (репетировал) с
музыкальным директором фильма, это была огромная работа, затем я шел
на съемочную площадку и пел на съемках, это продолжалось весь день, и
после этого я должен был идти на звукозаписывающую студию и писать
музыку дл следующей сцены».
«Так что я пел все это чертово время,-
говорит он, растягивая слова в акценте. Посмотрев спектакль в Лондоне
и в Нью-Йорке, он хотел избежать театральной манерности в кино и
сделать Призрака более похожим на человека». «Самое тяжелое, тем не
менее,- говорит он,- было выдержать эмоции. Я имею в виду, что
половину фильма Призрак находится в безумии и бешенстве, и я должен был
делать это весь день».
«Очень часто, когда ты играешь монстра, ты
одеваешь столько протезов, что не можешь пошевелиться, и хотя этот
протез крепили по шесть часов, я должен был играть в достаточно
сложных эпизодах».
После того, как три человека занимались моим
лицом 6 часов, приклеивали кусочек нитки к моему веку и опуская его
вдоль шеи, я был практически в соответственно безумном настроении.
Есть ли ирония в том,
что он начать (карьеру) как новый секс-символ, популярный актер, и
затем сыграть монстра?
«Да, но мне нравится это, потому что я хочу,
чтобы меня заметили как актера, который может играть интересные роли,
а не просто сексуальных парней. В таком случае, я должен быть
моделью. Но я не достаточно красив, чтобы быть моделью».
Сегодня,
нося потрепанную кожаную куртку, с короткими волосами и в модных
темных
очках, Батлер похож на крутого городского парня. Без жены и детей,
которые
могли бы заставить его остепениться, актерская профессия действует на
него
успокаивающе.
Перевод Proza
|
